Приложения

Приложение 1. Извлечения из источников по истории становления Монгольской империи

1.1. Из поучений Чингиз-хана

Источник цитируется по изданию: Котвич В. Л. Из поучений Чингиз-хана // Восток. — Пг., 1923. — Кн.3. — С. 94–96.

Чингиз-хан спросил у своих сыновей: — «Какое празднество выше всех празднеств? Какое наслаждение выше всех наслаждений?»

На это Чагатай сказал: — «Если устроить счастливое празднество и пировать по случаю того, что минует старый год и ему на смену приходит новый, — это и будет высшее празднество». — Но Чингиз-хан промолвил: — «Это ваше празднество не есть настоящее празднество. Ведь в то время, когда младенец еще не родился, и ему не дано имени; когда он еще не вышел из утробы и не увидел света, — кому же будет нарекаться имя, чье начало будет праздноваться впервые? Если же впоследствии вы будете праздновать и наслаждаться, вспоминая день, когда вы получили начало от отца и родились от матери, то это будет подлинное празднество».

Чагатай сказал: — «По моему мнению, если подавить врага, разгромить наездника, расторгнуть сговоренных, заставить верблюдицу реветь по верблюжатам и привести с собой добычу, — это будет высшее удовольствие».

Джучи сказал: — «На мой взгляд, высшее удовольствие — разводить многочисленные табуны лошадей, пускать взапуски многочисленных двухлеток, воздвигнуть себе ставку и забавляться пиршествами».

Угэдэй сказал: — «Я полагаю, что лучшее из наслаждений будет в том случае, если обеспечить благоденствие великому государству, созданному трудами нашего отца-хана, положить ноги на почву и руки на землю, предоставить своему собственному народу жить в ставке, держать в порядке дела государственного управления, дать возможность наслаждений старейшинам и начальникам и обеспечить спокойствие подрастающей молодежи».

Тулуй сказал: — «По моему мнению, высшее блаженство заключается в том, чтобы тренировать своих аргамаков, бродить по глубоким озерам, спуская своих старых Ястребов, и устраивать охоту на птиц, ловя серых уток».

Чингиз-хан сказал: — «Джучи и Тулуй, вы оба говорите речи маленьких людей. Чагатай ходил вместе со мной на врагов и потому говорит такие слова. Однако, когда относились с пренебрежением к чужим, то не раз являлись причиной плача своих жен. Когда относились с пренебрежением к рыбе хариусу, то не раз были случаи, что он ранил до боли ладонь руки. Слова же Угэдэя — вполне правильны».

Этим и кончается беседа Чингиз-хана с его сыновьями, из которых он, как известно, своим преемником наметил Угэдэя, изложившего программу мирного устроения государства. В тех же «Поучениях Чингиз-хана» имеется краткое изложение своих взглядов и самим монгольским завоевателем. Вот приписываемые ему слова:

Чингиз-хан сказал: — «Если дела государственного управления находятся в порядке, если владыка государства — мудр и искусен, если начальствующие братья его обладают совершенствами, если давшие ему жизнь отец и мать живы и невредимы, если у него имеются чиновники, знающие дела государственного управления, если он располагает войском, способным подавить не унижающегося врага, если его жены, дети и потомство будут здравствовать до скончания веков, если ему будет покровительствовать могучий вечный дух вселенной, — то в этом и будет заключаться его несравненное великое блаженство».

1.2. «Шейбаниада»

Цитируется по изданию: История монголо-тюрков на джагатайском диалекте с переводом, примечаниями и приложениями, изданная И. Березиным, Профессором Казанского Университета, Магистром восточной словесности, действительным Членом Русского Географического Общества и Общества любителей Отечественной Словесности, Членом Азиатских Обществ в Париже и Лейпциге, Членом-Корреспондентом Археологиче-ско-Нумисматического Общества, и проч. — Казань: в Университетской типографии, 1849. — С.V–XII, XXXIV–XLVIII.

ПОВЕСТВОВАНИЕ О ЧИНГИЗ XAHE

Чингиз Хан остался после отца тринадцати лет; Табджиютский ил вошел с ним во вражду: начались раздор и смуты. Начиная с тринадцатого года, как остался после отца, в течение двадцати восьми лет он встречал разные беды: Всевышний Бог спас его от тех бед и напастей и даровал ему на пятьдесят первом году в год свиньи Императорство и Ханство. Он царствовал 21 год, взял большую часть мира и в 72 года велением Всевышнего Бога скончался. <..>

ПОВЕСТВОВАНИЕ С РАССКАЗОМ И ИЗЛОЖЕНИЕМ О ЖЕНАХ, СЫНОВЬЯХ И ДОЧЕРЯХ ЧИНГИЗ ХАНА

У Чингиз Хана было пятьсот жен и легион наложниц, но из них пять жен взято по моггулскому браку и закону. Главная из всех есть дочь Дай Нояна из племени конгират по имени Бюртэ Фуджинь: этот Дай Ноян был старшина и Государь конгиратского племени. У Чингиз Хана было от Бюртэ Фуджин четыре мальчика и пять дочерей. Старший сын есть Чучин Хан: Государи и Ханы, которые суть в Дешт Капчаке, Кашггаре, Уруше, Чагкмаке и на пределах Хатайской страны, происходят от его рода. В хрониках так упоминается и развивается, что в то время как Чингиз Хан воевал с Илем Мергитским, он был разбит; Бюртэ Фуджин впала в их руки, беременная Чучи Ханом. Мергитский Иль был подвластен Онге Хану: Бюртэ Фуджин отправили к Онге Хану. Онге Хан, приняв ее почтительно и уважительно, оказал почет, потому что у него была дружба с отцом Чингиз Хана и он называл Чингиз Хана сыном. Беки Онге Хана сказали ему: «зачем ты не берешь ее»? Он дал ответ, что «она моя невестка: не приходится вероломным глазом смотреть на нее и от человечности (это) далеко». Чингиз Хан после этих слов отыскивает (ее); он послал отца Сартагк Нояна, который был Саба из племени Джалаир, к Онге Хану и просил Бюртэ Фуджин. Онге Хан, угостив его, и вручив Бюртэ Фуджин, послал. Дорогой родился Чучин Хан: шел снег, и дорога была весьма исполнена страха, так что не было возможности устроить колыбель. Из части муки сделали мягкое тесто, держали его (Чучи) в тесте и, завернув в подол, шли к Чингиз Хану. От внезапности рождения дали ему имя Чучи Хан. — Второй сын есть Джагатай Хан, которому пожаловано от Кашггара по Тюркестан и от Тюркестана по реку Аму. — Третий сын есть Угэдай Хан, который после отца сделался кааномъ, и все родственники большие и малые, по сделанному Чингиз Ханом завещанию, провозгласив его Государем, стали повиноваться и покоряться. Четвертый сын есть Тулуй Хан: его прозвание также называют Иккэ (Эгэ) Ноян и Улугг Ноян, а Чингиз Хан называл его Нукером; большую часть времени он находился со своим отцом и на полях битвы был подле него. На моггулском языке Тулуй значит зеркало. Менгу каан, Кубилай Гкаан, Нулагу Хан и Аригк Буга суть его дети, а также его дети Тимур каан, Ггазан Хан и Сультан Абу Саид Хан, и много от линии и рода иго Государей. Этих четырех сыновей Чингиз Хана всех по молодечеству совершенству и совершенности называли четырьмя Кулюками.

ИЗЛОЖЕНИЕ И РАССКАЗ О РОЖДЕНИИ